ПОЛИТИКА

Вадим Можейко про обмен шпионами, конфликт и готовность к компромиссу.

"Динамика беларусско-польских отношений не позволяет надеяться на их принципиальное улучшение".

Широко разошлась информация, что с руководителя непризнанного Союза поляков Беларуси Анжелики Борис сняты все обвинения, она освобождена. Женщине вручено постановление о прекращении уголовного дела «в связи с отсутствием состава преступления», ей пообещали вернуть все вещи, изъятые во время следствия.

МИД Польши отреагировал незамедлительно: он приветствовал снятие обвинений и выразил надежду, что Анжелика Борис сможет в скором времени посетить Польшу.

«Информация о снятии обвинений с председателя Союза поляков Беларуси — первая за долгое время позитивная новость из Минска. Надеемся, что это сигнал изменения отношения властей в Минске к полякам в Беларуси и готовности к конструктивному диалогу по двусторонним вопросам», — говорится в заявлении.

Вдобавок МИД Польши подчеркнул, что выступает за освобождение Анджея Почобута и снятие с него всех обвинений.

Лед тронулся? Напряженность в беларусско-польских отношениях уступает место «конструктивному диалогу»?

Мы поговорили с Вадимом Можейко, координатором беларусской экспертной сети «Наше мнение».

— Польша позитивно восприняла снятие обвинений с Анжелики Борис и ожидает повторения аналогичного сценария с Анджеем Почобутом. Можно ли этот шаг оценивать как “сигнал изменения отношения властей в Минске к полякам в Беларуси и готовности к конструктивному диалогу по двусторонним вопросам», на что надеется польский МИД?

— Действительно, освобождение Анжелики Борис позитивно воспринято Польшей, но это только один из шагов в непростых беларусско-польских отношениях. Потому что параллельно с освобождением Анжелики Борис мы видим, что Анджей Почобут остается за решеткой и вряд ли будет освобожден в ближайшее время.

Также мы видим, что возросла активность нелегального пересечения беларусско-польской границы мигрантами: в марте она была в два раза выше, чем в январе.

Более того, продолжается антипольская риторика, которую, в том числе, высказывал российский силовик Нарышкин сегодня на встрече с Лукашенко во Дворце независимости.

Фактически конфликт продолжается, обе стороны делают разные шаги. Но если Минск действует, пытаясь использовать и кнут, и пряник, то Варшава вполне четко, как и после приговора Почобуту, закрыла пункт пропуска «Бобровники» на границе с Беларусью и оставляет его закрытым.

— Буквально вчера председатель КГБ объявил про задержание граждан Польши за «агентурно-подрывную деятельность». Ранее Польша заявила об аресте трех граждан Беларуси за работу на российскую разведку. Готовится обмен заложниками?

— Мы слышали эти аявления но не знаем конкретики: какие конкретно люди задержаны и вообще есть ли такие и что по этому поводу думает Польша. Но прежде всего хотелось бы услышать конкретные имена, чтобы не было, как в истории с гродненским псевдотеррористом: может, никого и нету?

Что касается обмена, то беларусские власти не россияне, они особо не стремятся кого-то обменивать. Тем более, задержанные граждане Беларуси шпионили в пользу России, а не Беларуси. Поэтому сегодня никаких обменов я бы не ждал.

— Лукашенко грозил разместить тактическое ядерное оружие на западных границах, то есть на границе с Польшей. Какую ответную реакцию могут вызвать угрозы Минска?

— Мне кажется, это чисто психологический момент, потому что ядерное оружие —не винтовка Мосина: не так важна дистанция, десяток километров туда-сюда ситуацию принципиально не меняет. Тем более, пока нет конкретики – будет ли оно. Посмотрим, но шантаж продолжается, а конфликт выходит за рамки взаимоотношений Беларуси и Польши. Поэтому и решение по ядерному оружию принимает очевидно не в Беларуси, и ответные шаги будут приниматься тоже не только на уровне Варшавы.

— А Кремль позволит Лукашенко пойти на разморозку отношений с Польшей?

-Думаю, дело даже не столько во влиянии Кремля, сколько в том, что сама динамика беларусско-польских отношений не позволяет их принципиально улучшить, потому что ни одна из сторон не готова пойти на требования другой окончательно и не видно готовности к компромиссу.